Меч Господа нашего-2 [СИ] - Александр Афанасьев

Танк с позывным два — один не попал под раздачу первого залпа потому, что механик — водитель немного замешкался и основные танки линии вырвались вперед. Один из танков, развивший немалую скорость в последнем рывке к застройке — с тем, чтобы их не могли расстреливать как в тире, и они могли высадить пехоту — перегородил им дорогу и тут же окутался дымом…

— Вот… черт…

Было видно, что танк поврежден. Он встал намертво, люки были открыты — значит, взрыв внутри танка…

— Цель!

Наводчик выстрелил осколочным по цели, обозначенной командиром. Там, куда попал снаряд — встало бурое облако разрыва…

— Флашет!

Излюбленное оружие израильских танкистов — снаряд, в котором головная часть начинена специальными стрелками.

Ствол пушки нацелился вдоль улицы, затянутой дымом.

— Огонь!

Пушка бухнула, выметая улицу стальным градом. Механик — водитель правил без подсказок — сначала укрыть танк за каким-нибудь строением, потом разбираться.

— Осколочный!

Подбитый танк остался позади, комбат уцелел и сейчас пытался выяснить в эфире. Сколько танков еще боеспособны. Кто-то кричал о погибших, называли позывные… три танка, не меньше — вывели из строя одним залпом…

Их заметили — нанесли удар из РПГ. На этот раз — система активной защиты сработала как надо, отразив удар. Танк пошел вперед…

— Огонь!

Снаряд ударил много выше — примерно туда, откуда в них выстрелили из РПГ…

— Стоп! Стоп!

Они укрылись за каким-то полуразрушенным строением. В дыму промелькнули вспышки — автоматчики обстреляли их, но рисковать не стали.

— Осколочный!

Разница между флашетом и осколочным в том, что флашет хорош на открытом пространстве, это как дробь из дробовика — примерно прицелился и огонь. Но против целей, скрывающихся в строениях — он не подойдет, поражающие элементы бетон не пробьют…

Несмотря на опасность — лейтенант снова полез наверх, к пулемету. Из танка — невозможно увидеть то, что можно увидеть даже из закрытой со всех сторон, с толстым бронестеклом пулеметной башенки…

Надо было наступать, подошли бронетранспортеры, израильские солдаты пытались зацепиться за первую линию домов. Среди бронемашин второго эшелона тоже были потери — три или четыре машины стояли в поле, одна из них — взорвалась с огромным факелом пламени. Видимо, саперная машина.

Везде был дым… дым от покрышек и дым от систем защиты. Перед скошенным носом танка мелькнули и пропали в развалинах тени солдат — их можно было опознать по характерным израильским шлемам, с бесформенным маскировочным мешком, мешающим точно прицелиться. Лейтенант перезарядил пулемет, открыл прикрывающий огонь — надо было хоть как то прикрыть пехоту, не давая ублюдкам перемещаться по улицам…

Как это обычно и получалось, план операции начал разваливаться почти сразу. Подключив полевой телефон к внешнему разъему, с ними на связь вышел командир пехотинцев. Кратко объяснил, что он собирается делать. Управление еще не было утрачено, но комбат уже ничего не решал: уцелевшие превратились в загнанных зверей с одной мыслью — выжить…

Даже выстрел из РПГ — страшен сам по себе. Еще страшнее — когда ты не видишь стрелка, не видишь, откуда по тебе стреляют. В дыму — он выглядит как комета… как метеор… как комок огня, стремительно несущийся в полутора метрах над землей. Он несется на тебя из дымной темноты — и ты начинаешь жалеть, что ты находишься в танке. Потому что в обычного, двигающегося перебежками от укрытия к укрытию пехотинца он вряд ли попадет — а вот в стальную, грохочущую и плюющую огнем кастрюлю под названием танк — попадет несомненно.

Пехотинцы открыли прикрывающий огонь и танк — их танк, второй-первый, выкатившись в проход, послал заряженный флашет вдоль улицы, надеясь зацепить как можно больше ублюдков. Выстрелив, танк двинулся вперед, поливая огнем из спаренного с пушечным стволом пулемета и одновременно — из крупнокалиберного, на командирской башне. Следом — шел второй танк и боевая машина саперов…

Пуля крупнокалиберной снайперской винтовки, пущенная, видимо, с баррикады, с багажника пикапа или даже с заднего сидения мотоцикла впереди — ударила прямиком в бронестекло. Закаленная прозрачная броня не была пробита — но в мгновение ока она превратилась в мешанину трещин, расходящихся от кратера, оставленного пулей почти в центре прозрачного щита. Лейтенант не испугался — сначала, он просто не понял, что это, что произошло. Лишь когда стало нужно перезарядить пулемет — пришло осознание того, что он был на волоске от смерти…

Пушка бухнула еще раз. Впереди — на земле бесновалось мутное, дымное пламя, они шли прямо на него.

Лейтенант перезарядил пулемет — и в этот момент они врезались в составленную из машин, автомобильных покрышек и всякой дряни баррикаду. Нос танка начал задираться вверх, непонятно было, что это за баррикада, в сколько слоев стоят машины. Потом — баррикада не выдержала, танк шатнуло вперед — и они проломили горящую баррикаду.

По ним выстрелили — сразу из двух гранатометов и система защиты не смогла среагировать. Но ни тот, ни другой выстрел не смог причинить повреждения танку.

Пока…

— Полный вперед!

Лейтенант понимал, что их выживание — в движении и огне, движении и огне. Только их огневое превосходство — сможет пробить оборону и проторить путь остальным.

Танк пошел вперед, проламывая защиту палестинцев. Впереди, в сотне метров была видна еще одна баррикада, около нее, почти что на виду — суетились ее защитники. Еще две ракеты — рванулись к израильскому танку.

— Осколочный!

Спаренный с пушкой пулемет бил не переставая — и очередь во что-то попало. Лейтенант видел в свой командирский прибор наблюдения — внизу, за защитой брони — как очередь смахнула гранатометчика, а потом — что-то сильно рвануло.

— Стоп!

Взорвалось что-то в самой баррикаде — сначала это было похоже на вспышку, а потом взорвался весь центр баррикады, мощная вспышка, дым, летящая сталь — материал, из которого была сложена баррикада, послужил готовыми осколками — и сейчас эти осколки, некоторые — с короткий меч римских легионеров и столь же опасный — летели во все стороны, убивая палестинцев, защитников баррикады.

— Вторичный!

Ударная волна качнула танк, по нему барабанили осколки, железо — настоящий град. Впереди ничего не было видно из-за пыли и черного дыма, перекрывающего улицу…

— Доложить о повреждениях!

— Связи нет! Наблюдение частично вышло из строя — только оптический канал!

— Ходовая исправна! Двигатель исправен!

— Орудие исправно!

— Дани, с кормы у нас еще один танк!

— Наш!?

Более идиотского вопроса трудно было выдумать

— Медленно вперед! Ари, осторожно вперед!

Впереди, у самой баррикады было здание, для пригородов Газы высокое, пять этажей. Сейчас оно частично разрушилось, частично — вот-вот готово было рухнуть.

— Осторожнее! Осколочный!

Танк начал крениться набок — под траками были развалины…

— Сейчас…

— Давай, вперед!

Они проскочили опасное место — с одной стороны были развалины, с другой — воронка от фугаса. Идти вперед было опасно, но еще опаснее было оставаться на месте — неподвижный танк отличная мишень. Они прорвались через две линии обороны — впереди был Кэмп-Джабалия, укрепленный лагерь боевиков, в котором проходили подготовку джихадисты со всего Востока и были иракские, пуштунские, чеченские инструкторы и была полуразрушенная Аль-Туффа, густонаселенное бандитское гнездо.

— Вперед! Осколочный!

Танк пошел вперед, они даже не посмотрели, что позади, прошел ли завалы второй танк. Где-то вверху были вертолеты, наносившие удары по позициям боевиков впереди. Террористы знали свое дело — легкие патрули на мотоциклах, на легких машинах наносили удары и быстро исчезали в тропинках посреди развалинах и переулках, дома вокруг которых в развалины еще не превратились.

Они успели сделать шесть или семь выстрелов — лейтенант стрелял из пулемета, сам не видя, куда стреляет, он уже понял, что это была чертовски плохая идея — ломиться напролом, без поддержки — лучше бы он сдал назад. Потом — броня не выдержала очередного попадания ракеты — заглох двигатель…

У Меркавы двигатель расположен впереди. Если бы сзади, как у советских танков — у экипажа уже были бы серьезные неприятности…

Сработала система пожаротушения. Они включились во внешние источники дыхательной смеси — у танкистов они были, как и у летчиков.

— Танк остановлен! Два-один остановлен!

— Орудие?

— Исправно! Оно исправно!

— Продолжаем! Два-один, продолжает бой!

— Два — один, это Гур один — один, вы оторвались от основных сил! Доложить о повреждениях, немедленно возвращаться!